Еще не все тайны художницы Фриды Кало удалось разгадать
6 июля 2011 года
Мексика и все почитатели таланта и уникальной судьбы художницы Фриды Кало отмечают в среду ее день рождения. На ее родине пройдут вернисажи работ, вдохновленных Фридой, и парады одежды в ее неповторимом стиле. Ее картины подделывают, ей подражают, и до сих пор в ее судьбе остается немало тайн, которые стремятся разгадать специалисты.
Недавно аукционный дом Sotheby's в Нью-Йорке на несколько дней выставил для публики миниатюрный автопортрет Кало. Алые губы, густые черные брови и венок темно-розовой азалии, не вместившийся в черную рамку - работа останется в руках частного американского коллекционера и увидеть ее вновь не удастся до очередного появления на рынке. Остается загадкой, для кого был написан этот маленький портрет, созданный будто для того, чтобы носить его у сердца.
"БОМБА С БАНТИКОМ"
Работы Фриды, передающие всю ее яркую и трагичную жизнь, редко появляются на рынке и всегда становятся сенсацией. Она написала около 150 картин, большинство из которых - автопортреты.
"Я пишу то, что знаю лучше всего", - говорила художница, которая месяцами была прикована с постели. Она переболела в детстве полиомиелитом, выжила после автокатастрофы в юности и в последние годы жизни переносила операции одну за другой.
Маленький автопортрет датирован 1946 годом и, по официальной версии, посвящен одному из возлюбленных Фриды - испанскому художнику Хозе Бартоли. До их встречи в Мексике, которая произошла, вероятней всего, в 1944-1945 годах, Бартоли провел несколько лет в фашистских застенках во Франции и Германии, но сумел бежать и эмигрировать в Южную Америку. Какое-то время он жил в "голубом доме" Фриды в пригороде Мехико и уверял впоследствии, что ее муж, художник Диего Ривера лояльно относился к его присутствию.
"Любомому Бартоли. Мара", - вывела Кало киноварью цвета крови на обратной стороне миниатюры, отправленной из "голубого дома" в Нью-Йорк, куда переехал Бартоли. Фрида, любительницы текилы и соленой шутки, "бомба с бантиком", как прозвал ее французский писатель Андре Бретон, писала Хозе в Нью-Йорк лиричные письма.
"Бартоли, прошлой ночью я чувствовала, как будто крылья нежно ласкают все мое тело - так твои пальцы, словно губами, касаются моей кожи. Атомы моего тела принадлежат тебе, они вибрируют одновременно - так мы любим друг друга", - говорится в одном из писем.
"Дерево надежды. Будь сильным!", - приписала она на одной из посланных Бартоли фотографий на фоне "голубого дома" и небольшого дерева.
"В их отношениях она была безусловным лидером. Она всегда поддерживала его в письмах, ободряла, обещала, что когда-нибудь они будут вместе и убегут в Париж. Будь сильным! - всегда учила маленькая Фрида", - улыбаясь, отмечает первый вице-президент Sotheby's Кармен Мелиян.
В мае 1946 года Кало, страдающая от болей в позвоночнике, приехала в Нью-Йорк для консультаций с известным хирургом Филлипом Уилсоном, который посоветовал ей сделать пункцию спинного мозга. До операции в госпитале Фрида и Хозе снова были вместе.
"Возможно, они бы убежали в Париж, если бы не болезнь Фриды. И если бы не ее самая роковая любовь, которая была выше всего - к Диего Ривере", - считает Мелиян.
ЦАРЕВНА И "ЛЯГУШКА"
Фрида увидела Риверу, когда еще училась в художественной школе. Он тогда писал монументальные фрески на одном из зданий мексиканской столицы. Девочка решилась показать мэтру свои работы и сказала подружкам: "Когда я вырасту, я выйду за него замуж".
"И таки действительно вышла!", - говорит Мелиян.
Они поженились в 1929 году вопреки запрету матери Фриды - 22-летняя крошка Фрида и 42-летний великан Диего, два ярких таланта, два вулкана. После свадьбы Фрида обрела имидж "мексиканской царицы". Она не появлялась на людях без длинных царственных нарядов, богатых украшений и тщательно уложенных волос с непременными лентами и цветами.
Жизнь Кало и Риверы была наполнена противоречиями, они не могли жить вместе и не могли друг без друга, они разъезжались и даже однажды развелись из-за адюльтера Риверы с младшей сестрой Фриды, но через год соединились вновь. У Риверы в прошлом было несколько супружеств, причем дважды - с русскими художницами, Ангелиной Беловой и Марьей Маревной (Воробьевой-Стебельской).
"Их брак, конечно, не был обычным. Фрида любила многих - мужчин и женщин, Диего вообще не пропустил ни одной юбки, но в их отношениях было что-то роковое", - считает Мелиян.
Что было столь притягательно в Ривере - грузном, большегубом, неуклюжем, которого Фрида прозвала Лягушкой? Не стоит забывать, что при жизни он был едва ли не столь же знаменит, как Пикассо, отмечает Мелиян. Его фрески были масштабны, герои эпичны, как и сам их создатель. Слава Риверы, работавшего в манере кубизма, была столь впечатляющей, что семейство Рокфеллеров предложило мексиканцу - коммунисту и другу СССР - расписать знаменитый нью-йоркский Линкольн-центр, где сейчас расположена Метрополитен-опера.
Разногласия с заказчиками вышли из-за портрета Ленина, который Ривера наотрез отказался убрать, и фреска была стерта Рокфеллером, само имя которого было символом капитализма. Вместо Риверы Рокфеллеры пригласили Марка Шагала, не питавшего иллюзий по поводу хорошо известной ему советской Москвы.
ПОСЛЕДНИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ
Биограф художницы Хейден Херрера, которую в этом году попросили написать эссе для каталога Sotheby's, неожиданно выразила сомнение, что миниатюра Кало, адресованная, по общепринятой версии, Бартоли, изначально была посвящена именно ему.
"Я полагаю, что он (автопортрет) был написан в 1938 году, а не в 1946 году, датирование которого связывают с датой, когда она передала (картину) Бартоли. Я бы отнесла его к группе автопортретов 1937-1938 годов, как тот, что был посвящен Льву Троцкому", - написала Херрера.
Она отмечает, что в 1946 году Фрида была уже тяжело больна, надломлена страданиями и не была тем секс-символом, который поражал воображение в 1930-е годы. По мнению эксперта, Фрида написала себя задолго до первой встречи с Бартоли, во время близости с Троцким.
В 1937 году в доме Риверы и Кало в пригороде Мехико Койокане нашел пристанище изгнанный из СССР "истиный марксист" Лев Троцкий. Здесь он создавал Четвертый интернационал.
Фрида явно была увлечена одним из отцов первого социалистического государства и идеологом перманентной мировой революции, осмелившимся выступить против самого Сталина. Троцкий, который жил вместе с супругой и соратницей Натальей Седовой, не мог остаться равнодушным к яркой и взрывной Фриде.
Свою критику по поводу устройства СССР он обрушивал не только на личность вождя и высшую бюрократию Союза, но и на инициативу восстановления института семьи, который предполагалось упразднить в обществе социализма.
"Вместо того, чтобы открыто сказать: мы оказались еще слишком нищи и невежественны для создания социалистических отношений между людьми, эту задачу осуществят наши дети и внуки, - вожди заставляют не только склеивать заново черепки разбитой семьи, но и считать ее, под страхом лишения огня и воды, священной ячейкой победоносного социализма. Трудно измерить глазом размах отступления!", - заявлял Троцкий.
"Голубой дом", похоже, стал лабораторией новых отношений без всякого "буржуазного мещанства". Кало посвятила Троцкому автопортрет, на котором она стоит в полный рост в одном из своих живописных мексиканских нарядов между светленьких занавесок. Эта картина сейчас хранится в Вашингтоне, в музее работ самых великих художниц-женщин.
Они разъехались в 1939 году, по официальной версии, из-за политических разногласий между Троцким и Риверой. Хотя известно, что не знавший уз верности Ривера был до буйства ревнив к похождениям Кало, если соперниками были мужчины. Семейство Троцких обосновалось через дорогу от дома Фриды. В августе 1940 года агент НКВД Рамон Меркадер раскроил Троцкому череп ледорубом.
Впервые на публике загадочная миниатюра появилась в 2001 году, после смерти Бартоли, который всю долгую жизнь, до 85 лет, хранил реликвию. Фрида, после многих лет физических страданий и почти парализованная, ушла из жизни гораздо раньше - в 1954 году. Многие считают, что передозировка обезболивателями и снотворными не была случайной.
"Надеюсь никогда не вернуться!", - написала Фрида в дневнике.