Россия остается на Балканах через 15 лет после Дейтона

14 декабря 2010 года

Россия продолжает содействовать мирному урегулированию на Балканах через 15 лет после подписания Дейтонского соглашения, положившего конец войне в Боснии и Герцеговине (1992-1995 годы), самому кровавому из сопровождавших распад Югославии конфликтов.

Выработанное на американской военной базе в Дейтоне мирное соглашение было подписано в 1995 году и положило конец конфликту в Боснии и Герцеговине. Оно заложило основу современного устройства страны как единства трех государствообразующих народов в двух обособленных образованиях.

Степень вовлеченности России и формы работы в регионе в течении всех этих лет не были однородными. Это было связано как с менявшейся внутриполитической и экономической ситуацией в России, так и с расстановкой приоритетов во внешней политике Москвы. Однако Россия всегда считала важной задачей сохранение своего присутствия, авторитета и влияния в этом стратегическом регионе.

В дипломатических и экспертных кругах можно слышать разные оценки политики России на Балканах. Острая критика, как правило, звучит в отношении линии начала 1990-х годов, когда Москва не проявляла высокой активности и следовала главным образом в фарватере западных держав. Впрочем, эти оценки следует соизмерять с положением, в котором Россия находилась в начале 1990-х годов, то есть в период распада СССР, ухудшения экономического положения и поиска национальных приоритетов. В этот период страна все больше погружалась во внутренние проблемы и не имела достаточных ресурсов для проведения активной внешней политики.

Россия внимательно следила за дезинтеграцией Югославии, а с переходом этого процесса в начале 1990-х годов в горячую фазу стала одним из участников урегулирования. Внимание к проблемам балканского кризиса объяснялось двумя основными обстоятельствами: это культурно-цивилизационная близость России и большинства балканских государств и наличие политических параллелей в причинах и последствиях распада Советского союза и Югославии.

ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ

Югославию, так же как и СССР, на рубеже 1990-х годов захлестывала волна сепаратистских настроений. Их носители действовали под лозунгом демократизации, в большинстве случаев будучи националистами. "Бархатные революции" в странах Центральной и Юго-Восточной Европы ускоряли развитие дезинтеграционных процессов в Югославии.

Прошедшие в 1990 году первые многопартийные выборы в СФРЮ привели к перестановке сил. Последовал парад суверенитетов, сопровождавшийся параличом федеральных органов власти. Попытки достичь компромисса не увенчались успехом. Хорватия и Словения стремились к полной независимости. Македония и Босния и Герцеговина поначалу выступали за конфедеративное устройство. Сербия и Черногория пытались сохранить федерацию. Провозглашение Хорватией и Словенией независимости в 1991 году привело к конституционному и государственному кризису. Начался период вооруженных конфликтов.

Самым краткосрочным (конец июня - начало июля 1991 года) и почти бескровным стал конфликт в Словении. Два других конфликта - в Хорватии (1991-1995) и в особенности в Боснии и Герцеговине (1992-1995) - оказались куда более масштабными и ожесточенными. Основную ответственность за развязывание этих войн Запад возложил на Сербию.

Провозглашение независимости Словении и Хорватии и начало столкновений пришлись на последние месяцы существования МИД СССР. В этот период Москва выступала за территориальную целостность СФРЮ. Она исходила из того, что решение возникших в Югославии проблем должно происходить без вмешательства извне. В начале 1992 года Москва изменила свою оценку событий, признав факт распада федерации.

"Балканская проблема возникла тогда, когда молодая российская дипломатия отрицала национальный элемент в строящейся системе международных отношений и налаживала дружеские отношения с лидерами западных стран, стремясь не противоречить и не конфликтовать", - рассказывает руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН доктор исторических наук Елена Гуськова.

"Глава (российского) МИД Андрей Козырев провозгласил, что Россия должна войти "в качестве великой державы в семью наиболее передовых демократических государств". В этот период Россия не принимала самостоятельных решений и во всем соглашалась с решениями ведущих держав", - продолжает она.

ПЕРВЫЕ МИРОТВОРЦЫ

Как бы там ни было, Россия считала эскалацию югославского кризиса крайне опасной и для Европы, и для себя. Москва участвовала во всех миротворческих усилиях и попытках замирения сторон.

Осенью 1991 года Москва подключилась к урегулирования конфликта в Хорватии. 25 сентября 1991 года Москва поддержала в СБ ООН решение о введении всеобщего и полного эмбарго на поставки оружия и военного снаряжения в Югославию. 8 января 1992 года СБ постановил, что это эмбарго применяется ко всем районам, являвшимся частью Югославии.

В феврале 1992 года ООН направила на территорию распадавшегося государства Силы ООН по охране (СООНО/UNPROFOR). Россия стала одним из разработчиков и участников миротворческой операции. 8 марта 1992 года российский Верховный совет принял решение направить в состав сил ООН 900 российских миротворцев. Первоначально СООНО были развернуты в Хорватии в качестве временного формирования для создания условий мира и безопасности, необходимых для ведения переговоров о всеобъемлющем урегулировании югославского кризиса. В июне 1992 года, после того как начался конфликт в Боснии и Герцеговине, мандат и численный состав СООНО были расширены. Россия направила своих десантников и в БиГ.

По оценкам многих специалистов, присутствие российских миротворцев в БиГ помогало снять военную напряженность в периоды, когда она достигала наивысшего накала. Российские миротворцы находились в самых тяжелых точках, в том числе в Сараево. И хотя в адрес сил ООН все эти годы звучало немало критики (что связано, прежде всего, с событиями в боснийском городе Сребреница, где летом 1995 года сербские формирования убили около 7-8 тысяч мусульман), деятельность россиян в рамках СООНО считалась эффективной.

В марте 1992 года под эгидой ООН была создана Контактная группа для координации подходов к урегулированию положения на Балканах. В состав КГ вошли представители России, США, Великобритании, Франции, Германии и Италии. Летом 1992 года Виталий Чуркин стал спецпредставителем президента РФ по урегулированию в бывшей Югославии. Он регулярно выезжал в регион, пытаясь добиться хотя бы промежуточных соглашений.

ПРОСЧЕТ ИЛИ ПРИЗНАНИЕ РЕАЛЬНОСТИ

По словам Гуськовой, "российская дипломатия с начала кризиса не имела своей собственной концепции разрешения конфликта и не смогла выступить в роли арбитра и посредника".

К просчетам Москвы эксперт относит признание независимости Словении, Хорватии и БиГ, присоединение в 1992 году к тотальным экономическим санкциям против СРЮ (Сербия и Черногория), поддержку политики двойных стандартов в отношении конфликтующих сторон, одобрение всех резолюций СБ ООН, даже если Россия видела их односторонность, а также согласие выступать инструментом давления исключительно на сербскую сторону для получения максимальных уступок.

Другой эксперт, ведущий научный сотрудник Центра политических исследований Института экономики РАН кандидат исторических наук Сергей Романенко смотрит на ситуацию несколько иначе.

"Сложился исключительно негативный образ так называемой политики Козырева, но, объективно говоря, политика была президентской... Ошибки были и при Козыреве и после него. Во многом это связано с тем, что в советском и постсоветском политическом сознании не хватало знаний и понимания сути взаимоотношений между балканскими народами и между независимыми балканскими государствами, а также глубины конфликта, который начался в начале 90-х годов", - сказал Романенко в интервью .

По словам собеседника, "признание независимости Словении, Хорватии и БиГ было признанием объективной реальности".

"Если бы Россия не признала эти государства, она оказалась бы вне контекста тех усилий, которые принимали разные государства и международное сообщество в целом для урегулирования на постюгославском пространстве", - говорит эксперт.

К недостаткам Романенко относит "чрезмерную ориентацию России на Сербию и режим (сербского лидера) Слободана Милошевича".

"Оппозиция Милошевичу была достаточно слабой, однако не следовало рассматривать его как единственного представителя сербского народа и сербского государства. Лично мне представляется, что его политика как раз противоречила им", - говорит собеседник.

ПАРТНЕРСТВО С ЗАПАДОМ

В 1993-1995 годах Россия пыталась участвовать в процессе урегулирования в Боснии и Герцеговине в качестве равноправного партнера западных государств. Это был период активной фазы обсуждения плана Вэнса - Оуэна (по которому БиГ делилась на десять провинций: три сербские, две мусульманские, одну хорватскую и три со смешанным населением); включения США в переговорный процесс с претензией на лидерство в нем; подготовки НАТО к военно-воздушным операциям (1993); энергичных действий Контактной группы и перехода к принуждению сторон в БиГ к миру (1994); изоляции боснийских сербов, давления на Белград и подписания Дейтонского соглашения (1995).

Несмотря на сильное давление, которое оказывали на Россию Запад и страны бывшей Югославии, Москва старалась проводить сбалансированную политику. Ставилась задача не играть на площадке лишь одной стороны, выстраивать собственную политическую линию, давая понять всем участникам урегулирования, что у России есть свои интересы на Балканах. Это предполагало некоторое дистанцирование Москвы от линии западных стран, придание своих нюансов общим усилиям по замирению Балкан. Получалось это или нет - уже другой вопрос.

"Россия, участвуя в урегулировании, не вела самостоятельную партию в оркестре. Чтобы еще раз подчеркнуть "незначимость" Москвы в процессе принятия решений руководство ООН и НАТО в апреле 1994 года, готовя очередные воздушные удары по сербским позициям, не поставило об этом в известность Россию", - рассказывает Гуськова.

"В заявлении МИД РФ от 11 апреля 1994 года отмечалось, что "о решении задействовать авиацию Россия была информирована задним числом". Москва сделала грозные предупреждения в адрес НАТО и ООН по поводу бомбардировок без ее ведома. Однако бурная реакция русских не повлияла на решимость НАТО нанести новые удары", - напоминает эксперт.

ДЕЙТОН

Перевести процесс из ожесточенной войны в политическое русло урегулирования было крайне сложной задачей. Москва приняла участие в дейтонском мирном процессе, инициированном США совместно с Европейским союзом. Переговоры шли при участии стран-гарантов мира: США, России, Германии, Великобритании и Франции. Каждая страна, включая Россию, вносила свою добавочную стоимость, хотя главным архитектором дейтонских договоренностей стали США и американский дипломат Ричард Холбрук (скончавшийся 13 декабря 2010 года).

Дейтонское соглашение, положившее конец конфликту в Боснии и Герцеговине и заложившее основу послевоенного устройства страны, было выработано в ноябре 1995 года на военной базе США в Дейтоне и подписано 14 декабря 1995 года в Париже лидером боснийских мусульман Алией Изетбеговичем, президентом Сербии Слободаном Милошевичем и президентом Хорватии Франьо Туджманом.

Сербы получили 49% территории БиГ, мусульмане (бошняки) и хорваты - 51%. Босния и Герцеговина стала состоять из двух частей (энтитетов) - Федерации Боснии и Герцеговины (мусульмано-хорватской) и Республики Сербской. По сути это союз двух обособленных территориальных образований. Дейтонская модель предполагает сложную систему власти, учитывающую интересы трех государствообразующих народов.

Непосредственно перед достижением Дейтонского соглашения, в августе - сентябре 1995 года, НАТО провела воздушную операцию "Обдуманная сила" (Deliberate Force) против боснийских сербов. Эта операция, ставшая первой крупномасштабной военной акцией в истории НАТО, подорвала военный потенциал боснийских сербов и изменила ситуацию в пользу мусульман и хорватов. Россия по истечении 15 лет после боснийской войны считает, что военные усилия НАТО в БиГ не сыграли решающей роли, поскольку стороны можно было вывести на переговоры и без этого.

"Россия, безусловно, должна была принимать участие во всех миротворческих усилиях... Однако она часто позиционировала себя в качестве защитницы интересов сербов. А это затрудняло или делало невозможными контакты с мусульманской и хорватской сторонами", - говорит Романенко.

Эксперт считает "совершенно оправданным" то, что Россия участвовала в Дейтонском процессе и что под соглашением стоит подпись российского представителя.

ПОСЛЕ ВОЙНЫ

По окончании войны в Боснии и Герцеговине был развернут военный контингент под командованием НАТО (IFOR/SFOR) численностью 60 тысяч человек при участии российской бригады. В 1996 российский контингент в БиГ достиг максимальной численности в 1,34 тысячи человек. Российские миротворцы находились в американском секторе под политическим и военным руководством Москвы.

Россия приняла участие не только в реализации военной части Дейтона. Россия вошла в состав руководящего комитета Совета по выполнению мирного соглашения, осуществляющего международный мониторинг процесса мирного урегулирования в БиГ.

Летом 2003 года Россия - неожиданно для многих - объявила о выводе миротворцев из Боснии и Герцеговины (а также из Косово, где Москва принимала участие в миротворческой операции после конфликта 1998-1999 годов). Министр обороны Сергей Иванов заявил тогда, что обстановка на Балканах значительно улучшилась и больше не требует присутствия российских миротворцев.

"Там нет, по существу, никаких конфликтов, требующих участия военных. Нет и потенциала для возникновения широкомасштабного военного конфликта", - сказал министр.

В последние годы звучало немало критических замечаний в связи с решением о выводе российских десантников. Аргументация МИД РФ строится на том, что на этапе вывода миротворцев военная составляющая - принуждение к миру - уже не играла особой роли и было необходимо сфокусировать усилия на политическом процессе. Москва продолжала участвовать в урегулировании в многосторонних и двусторонних форматах, сотрудничая с ООН, ОБСЕ и другими организациями. Россия также нарастила свое участие в руководящем комитете Совета по выполнению мирного соглашения в БиГ.

РОССИЙСКАЯ ПОЗИЦИЯ СЕГОДНЯ

Спустя 15 лет после окончания войны в Боснии и Герцеговине Москва считает, что имплементация мирного соглашения находится в завершающей фазе.

Россия выступает за преобразование Аппарата высокого представителя (международная администрация) в БиГ в миссию спецпредставителя Евросоюза и передачу всей ответственности за положение в стране местным властям. Москва подчеркивает, что решение внутренних проблем БиГ должно происходить строго на основе Дейтона, с полным уважением его фундаментальных принципов, то есть опираться на консенсус обоих энтитетов и трех государствообразующих народов.

Россия считает нереалистичными планы некоторых западных стран провести реформу конституции БиГ для централизации власти. По мнению Москвы, Босния и Герцеговина сможет существовать как единое государство только при сохранении основных принципов Дейтона, что исключает проведение в стране радикальных преобразований.

В любом случае, обо всех возможных изменениях боснийские стороны должны договариваться самостоятельно и без давления извне, считают российские дипломаты.